Грех и немножко нежно - Страница 12

Сейчас же Жорж был в клубе один. Совершенно один…

Жорж пришел в себя, сосредоточился, подошел к старому резному гардеробу, открыл одну створку, отодвинул рукой театральное тряпье на плечиках и вошел внутрь, чихнул, вдохнув нафталинового духу. Нащупав в темноте ручку потайной двери, он открыл ее, и тотчас зажмурился от яркого солнечного света. Шагнув в это солнечное облако, он оглянулся.

Сразу за гримерной находилась крохотная комнатка, два на два метра, с большим окном, в которой стояли в ряд три сейфа с «дурью» и деньгами. Комната была без дверей и прежде являлась частью гримерной. Кто и когда отделил ее кирпичной стеной, можно было только догадываться. Скорее всего, эта перепланировка была произведена бывшим директором клуба, Вячеславом Фоминым, талантливым музыкантом, сколотившим свой вокально-инструментальный ансамбль «Волга-Стар», под музыку которого танцевала, влюблялась и размножалась молодежь семидесятых. Фомин спился и повесился молодым, его дочери только исполнилось восемь лет. Жена сразу же вышла замуж за своего дальнего родственника и укатила в Германию. Получалось, в городе не осталось никого, кто бы знал о существовании этой тайной комнаты. Именно это обстоятельство и побудило Жоржа сделать ее своим «золотым» кабинетом, своей сокровищницей.

Старый хозяин оставил в сейфах запасы спиртного и сигарет. Денег или драгоценностей не было.

Жорж вернулся в гримерную, завернул голову Лены в сорванное с вешалки платье и перенес труп в кабинет. Положил в угол. Ночью он найдет способ, как вынести его и закопать где-нибудь в лесу. Сейчас же ему нужно отмыть полы в гримерной, почистить валторну… Едва он привел место преступления в относительный порядок, в дверь постучали.

— Кто там? — сорвалось с языка Жоржа.

— Что за вопрос? — послышался высокий женский голос. — Это я, твоя жена, Света!

6. Кира

Вечером Кира подошла к дому, в котором жил Ланг. В сумерках окна дома светились леденцово-желтым, розовым, оранжевым светом. Она нашла желтые окна Ланга, дождалась, когда за занавесками появится его силуэт, и лишь после этого вошла в подъезд.

Если днем в нем было темно, прохладно и пахло кошками, то сейчас на каждом этаже горела лампочка, и кошачья вонь заглушалась запахами жареной капусты и крепким укропно-чесночным духом, как если бы где-то консервировали помидоры, огурцы.

Труп девушки ей не привиделся, поскольку Кира днем реально отстирывала пятна с одежды, замывала свои балетки. Но сейчас она была уверена — трупа в подъезде нет. Его просто не могло быть, потому что наступил вечер, все жильцы вернулись после работы домой и уже обнаружили труп. Или…

Вынести его Юрий Михайлович не смог бы — рискованно, да и машины у него нет. Значит, втащил в квартиру и спрятал, чтобы вынести ночью.

Или же он затащил его на чердак.

Кира поднялась на площадку перед дверью в квартиру Ланга. Вот здесь, упираясь ногами в порог, и лежал труп девушки.

Она позвонила. Долгое время было тихо, потом раздались какие-то неопределенные звуки. И снова все стихло. Кира позвонила еще раз, потом приблизилась вплотную к двери и прошептала в замочную скважину:

— Юрий Михайлович, это я, Кира.

Дверь почти сразу же распахнулась. Она увидела Юрия, одетого словно для выхода из дома. Чистый, опрятный, в белой рубашке, обутый в светлые ботинки.

— А… Это вы… — он насупился и замолчал, явно думая о чем-то своем.

— Юрий Михайлович, давайте поговорим.

— Не самое удачное время вы выбрали для разговора… — сказал он и поджал губы.

— Вы так и будете держать меня на пороге?

— Ну… хорошо… — он нехотя впустил Киру в квартиру, и она сама проворно заперлась за все замки. Посмотрела ему прямо в глаза. — Где она?

— Кто?

— Эта девушка… мертвая… Я видела сегодня. Она лежала прямо на вашем пороге. А до этого вы с ней ругались. Она оскорбила вас, я все слышала. Это вы ее… убили?

Последнее слово она произнесла шепотом.

— Вы что такое несете? — он перешел на шелестящий фальцет.

— Тсс… Только не вздумайте убивать меня. Моя близкая подруга знает, где я.

— Да вы не в своем уме! Уходите!

— Я не уйду, пока вы не ответите мне, куда ее дели. Если же она где-то здесь, в вашей квартире…

С этими словами Кира бросилась осматривать всю квартиру, Ланг следовал, молча, пыхтя, за ней, как паровоз.

Труп девушки она обнаружила под кухонным столом, покрытым новой, сильно пахнущей клеенкой, концы которой свисали почти до пола.

— Сильно воняет… — сказала она, приоткрыв клеенчатый «занавес» и разглядывая покойницу.

— Это не она пахнет, это клеенка, так воняет поливинилхлорид, — находясь на пике волнения, зачем-то пояснил Ланг. Его просто колотило.

— Юрий Михайлович, так за что вы убили эту девушку? За оскорбления? И кто она вам?

— Я ее не убивал… — дрогнувшим голосом ответил Ланг, сел за стол и заплакал. — Ее кто-то застрелил. У нее огнестрельная рана в груди.

— Да, я видела. Но прежде она была у вас, и вы с ней ругались. Она оскорбляла вас, я же слышала. Она обвиняла вас, говорила, что вы импотент, что приставали к ней… Это правда?

— Послушайте, я повторяю еще раз: я ее не убивал. Да, мы с ней разругались. Это верно. Но я к ней не приставал. Это не то, что вы подумали… Все очень сложно… Мы поругались, она вышла от меня, потом я услышал звук… такой… как это сказать… Как если бросить монету с силой в жестяное ведро… Короткий металлический звук. Пистолет, я предполагаю… Кто-то знал, что она у меня, подкараулил и убил ее, тем самым подставив меня.