Грех и немножко нежно - Страница 26

— Даже не знаю… Так все неожиданно. Но платок действительно пропал…

— Проверь свой гардероб, я не удивлюсь, если она украла твое белье…

Вера посмотрела на мужа внимательно. Видно было, что она колеблется, хочет что-то сказать.

— Что? Что ты хочешь мне сказать?

— Она приставала к тебе? У вас с ней что-то было? Ты поэтому хочешь избавиться от нее?

— Только слепой не заметил бы, как она липнет ко мне. А мне это неприятно, понимаешь! Словно у нас в доме завелась какая-то зараза. Как будто мы живем в коммунальной квартире, где нельзя пройтись голым до ванной комнаты или заняться любовью в гостиной… Я постоянно чувствую следящую за мной пару глаз, чужих глаз.

Он сказал ей то, что собирался сказать давно. Разве что не озвучил главное — столь пристальное внимание к своей особе становилось для Сергея опасным. Похоже, Ольга влюбилась в него, а это означало, что она, нигде не работающая, одинокая дама, располагающая вагоном времени, могла свободно перемещаться в пространстве, следя за ним. Надо было действовать, сделать так, чтобы отвадить эту назойливую Олю от дома, от семьи, причем постараться, чтобы Вера сама порвала с ней. Вот тут-то как раз и вспомнился этот платок, в котором Сергей на самом деле встретил Олю в центре города, прогуливающуюся в одиночестве и глазеющую по сторонам. И про сережки он сказал чистую правду. Мало того, что Оля поселилась в их доме, так еще и подворовывала!

— Спасибо тебе, Сережа, — сказала Вера, и Сергей увидел, что она плачет.

— Ты чего?

— Так все это неприятно… Я душу ей открыла, в дом впустила… Я на самом деле давала ей денег, делала подарки… И мне было приятно это делать. Разве могла я предположить, что пригрела змею на груди?! Господи, как же мне не хочется с ней обо всем этом говорить… У меня настроение испортилось, я и работать теперь не смогу, все буду репетировать наш с ней разговор…

— Вера, если тебе это так тяжело, я сам могу встретиться с ней и поговорить. Позвоню, назначу встречу и все популярно объясню. Больше того, я могу пригрозить ей как воровке…

— Она сейчас придет. Она ночевала у своей мамы, а утром, сказала, вернется домой… Она так и сказала «домой». Как же это все гадко!

Раздался звонок.

— Хорошо, что ты еще не дала ей ключи от нашей квартиры, — сказал Сергей.

— Дала… — прошептала, глотая слезы, Вера. — У нее есть ключи. Говорю же, я доверяла ей предельно…

— Хорошо, я все понял. Ты иди в свою мастерскую, подожди там, а я с ней поговорю…

И Сергей пошел открывать дверь.

11. Ланг. Кира

— Я думаю, что рыбаки уже нашли труп, — сказал Ланг, тяжко вздыхая. Глядя на то, как ловко Кира накрывает на стол к завтраку, подумал, что он был настоящим идиотом, когда пренебрегал этой девушкой. И как бы все было хорошо и правильно, если бы не случилось того, что случилось. Если бы не появилась в городе эта Маша. Ланг рано или поздно все равно бы потеплел душой к Кире, оценил бы по достоинству ее пироги и варенье да и оставил бы ее на ночь. Потом снова и снова. Глядишь, и влюбился бы в нее по-настоящему, как в приятную женщину, хорошего человека и отменную хозяйку. Нет, полез туда, куда ему вход был запрещен. Студентка! Злобная, шипящая тварь, змея, которая так и норовила его укусить. Ему было стыдно признаться Кире в том, что он был даже рад, что Машу убили. Конечно, если бы он произнес эти слова вслух, то они прозвучали бы отвратительно, и Кира увидела бы в нем настоящего монстра, а то бы и вообще посчитала его убийцей… Зато из его жизни навсегда исчез человек, способный одним словом причинить ему боль, унизить. Вероятно, нашелся в окружении Маши еще один оскорбленный и униженный мужчина (хотя, может, и женщина), который оказался намного сильнее Ланга, решительнее, и пристрелил ее. Избавился от нее, как от заразы.

— Я тоже думаю, что нашли, — отозвалась Кира, ставя перед ним на стол тарелку с оладьями. — Да ты не переживай. На тебя никто не подумает. Мы с тобой уже говорили об этом.

— Послушай, ты теперь мне вроде как жена…

— Почему «вроде как»?

— Ну хорошо, извини. Жена. Так вот, значит, ты близкий мне человек и должна понимать, что я не декорация какая, а живой, реальный мужчина со своими проблемами и слабостями. А потому я стараюсь вести себя естественно, понимаешь? О чем болит, то и рассказываю.

— Ты боишься… — с пониманием закивала Кира. — Конечно. Но я же с тобой.

— И что?

— Во-первых, я могу обеспечить тебе алиби на весь вчерашний день. Скажу, что ты был у меня. Во-вторых, когда к тебе придут и начнут допрашивать…

— Как допрашивать?! — Ланг даже вскочил со своего места. — Что ты такое говоришь?

— Я говорю правду. Полгорода видело, как вы вместе с Машей ходили на кладбище, как она приходила к тебе в музей, думаю, что твои соседи подтвердят, что она бывала у тебя дома. Поэтому будет вполне логично предположить, что рано или поздно следователь окажется здесь, у тебя, и начнет задавать вопросы. Вот к ним ты должен быть готов.

— И как я должен буду себя вести?

— Обыкновенно.

— То есть?

— Говорить правду. Все, кроме того факта, что ты увидел ее труп возле своей двери. Расскажешь, все, как было. Что она приехала специально в Зульштат, чтобы разыскать могилу своего родственника, доктора-гинеколога. Что попросила у тебя схему немецкого кладбища. Говорю же, расскажешь всю правду. Конечно, ты должен будешь сильно удивиться, когда тебе скажут о том, что Машу убили. Ты должен выглядеть потрясенным! Здесь надо будет сыграть. Но этот неприятный момент продлится буквально несколько секунд, после чего ты снова вернешься к своему правдивому рассказу о Маше. Расскажешь, если спросят, конечно, о кладбище… Словом, повторяю, веди себя естественно и рассказывай все, как было.