Грех и немножко нежно - Страница 32

Странное дело, думая об Ольге, Жорж почувствовал возбуждение. Идиот! Вместо того чтобы думать о том, куда деть труп Лены, продумывать все детали, он загорелся увидеть Ольгу во что бы то ни стало.

Может, это реакция такая на стресс, подумал он, набирая ее номер.

— Оля?

В трубке зевнули.

— Это я, Жорж.

— Придешь?

— Я сплю.

— Я тебе две таблетки дам.

— Вечером, попозже.

В трубке выматерился мужской голос. Потом послышались короткие гудки. Эта дрянь была не одна.

Жорж достал из кармана платок, промокнул им лицо. Что ж, пусть так. Даже если представить, что каша заварится и будут всех опрашивать, и Олю тоже, то она скажет, что он звонил ей в день смерти Лены. Да пусть даже она и признается, что была его любовницей. Значит, он звонил ей, чтобы пригласить к себе в кабинет. То есть он, как мужчина, был готов доставить ей и себе удовольствие, а это что значит? Только то, что он в момент, когда звонил ей, находился в прекрасном расположении духа, был спокоен. Разве так ведет себя убийца?

Рассуждая таким образом, Жорж стоял и смотрел на Лену. Кожа ее лоснилась, словно ее смазали тонким слоем жира. Как же отвратительна смерть.

Он глубоко дышал, дожидаясь, когда его возбуждение уляжется, когда он успокоится.

Итак. Как и когда ему вытащить тело Лены?

Ночью, когда же еще?

Мысли снова повернули к событиям того часа, когда он понял, что валторна убила девочку.

Его жена, Светлана, может обеспечить ему отличное алиби! Она пришла вскоре после того, как Лена перестала дышать.

Пришла и сказала, что в магазин Третьяковых привезли две норковые шубы. Одна — стриженая, светлая, такая, как ей нравится. Она попросила денег и сказала, что хочет, чтобы они вместе туда поехали, чтобы Жорж посмотрел, как шуба на ней сидит. Понятное дело, что она давно уже ее примерила, и теперь просто заигрывала с ним, делая вид, что ей важно его мнение. Света не такая женщина, чтобы сомневаться в себе.

И Жорж сразу же пошел, вернее, поехал вместе с ней в магазин к Третьяковым, где они и купили шубу. Потом заехали в кафе «Волга», пообедали там окрошкой и кебабом, после чего Жорж отвез жену домой, а сам поехал к своему другу, Егорову, обсудить покупку участка под строительство закрытого бассейна…

Целая куча народа видела его вскоре после убийства.

Жорж не верил, что экспертиза может установить точное время смерти. Это невозможно. Поэтому ему нечего переживать. Да и мотива убивать ее у него нет. Абсолютно. Она — дочка соседки, подружки Светы.

Жорж вдруг подумал о том, что ему совершенно не жалко девочку. Совсем. Или, быть может, он не осознал, что ее больше нет в живых. Может, он поймет это, лишь когда увидит ее в гробу?

Его аж передернуло.

Теперь запах. До ночи в клубе успеет побывать тьма народу. А что если трупный запах просочится в костюмерную? Мало ли кто к нему может заглянуть вечером, ближе к ночи?

Жорж вернулся в свой кабинет, подошел к роялю, заглянул под него. Он знал, что под роялем находится люк, ведущий в большой подвал. Одно время Жорж прятал там купленный на рынке в областном центре пистолет. Что если Лену опустить туда до ночи? А потом, часа в два или три, он вернется в клуб, вытащит ее, перенесет в машину да и отвезет домой? Положит на скамейку перед калиткой?

Он мысленно уже избавился от трупа, как вдруг вспомнил про темное пятно на месте, где лежала голова Лены. Хоть Жорж и отмыл кровь, отдраил, но пятно все равно осталось. Все-таки старый паркет. Это не линолеум и не кафель.

Порывшись в шкафу, он нашел небольшой коврик и постелил на пол, прикрыв пятно.

Ну вот и все! Какое убийство? Какая Лена? Он все будет отрицать до последнего.

Что-то внутри подсказывало, что ему ничего не грозит. Ни мотива, ни улик — ничего.

Он достал из бара виски, плеснул себе в стакан. Достал из морозилки огромного новенького лимонно-желтого холодильника «Розенлев» (которым он ужасно гордился и считал, что его расцветка настраивает на позитив) ванночку со льдом и вытряхнул из нее в виски несколько кубиков. Сел в свое обитое фиолетовым бархатом «честерфилдское» кресло (тоже его исполненная мечта) и сделал большой глоток. Ну вот, жизнь снова радует его и наполняет новыми планами. Он так увлекся своими воображаемыми действиями по избавлению от трупа, что, когда он, наконец, от него «избавился», ему стало как будто даже скучно!

Он уснул в кресле, окончательно расслабленный и почти счастливый. Проснулся от стука в дверь. Наступил вечер, и в клуб повалили все, кому не лень. Он стал наполняться голосами, звуками музыки, смехом, скрипом отворяемых дверей, суетой, шумом… Обычный рабочий вечер. Кому-то открыть актовый зал, распорядиться насчет уборки территории, проконтролировать ремонт уличной эстрады, починить замок в помещении театрального кружка, расплатиться с механиками-«киношниками», братьями Караваевыми, поддерживающими жизнь в кинозале, проверить счета бухгалтерии, продать дурь, переброситься парой слов со знакомыми и друзьями… Еще ему привезли целый ящик копченых лещей, без которых он вообще не представлял себе летнего вечера (на террасе собственного дома в компании холодного пива и Светки, такой же любительницы копченой рыбы). Жизнь продолжалась, и никому и в голову не могло бы прийти, что всегда веселый душка Жорж несколько часов тому назад убил валторной девочку Лену. А перед этим совершил с ней половой акт.

Однако хоть вечер и был обыкновенным, но тянулся он неимоверно долго. Поэтому, когда Жорж наконец вернулся домой и жена накрыла ему ужин на террасе, он почувствовал страшную усталость, словно он прожил не один день, а месяц без сна, ворочая тяжелые камни. Получалось, что где-то внутри него страх и тревога сжигали всю его душевную и физическую энергию. А еще он впервые в жизни отказался от холодного пива с копчеными лещами.