Грех и немножко нежно - Страница 41

18. Олег Майстренко

У него еще оставались силы на то, чтобы, в случае если с него снимут цепи, наброситься на этих пьяных тварей и удушить их. Он копил силы, желание сдавить их цыплячьи шеи, да так, чтобы они хрустнули в его пальцах, стало смыслом жизни. Он убьет, уничтожит их, всех этих пахнущих дешевыми духами шлюх, возомнивших себя медсестрами, а теперь еще судьями и палачами. Кого-то удушит, кого-то зарежет, вонзив острый нож поглубже в солнечное сплетение, чтобы наверняка…

Его мутило, было нехорошо. Да еще эта предательская слабость.

Как они посмели посадить его на цепь?

Олег Майстренко уже и не помнил, сколько времени провел в подвале, прикованный цепями, голодный, обессилевший. И чем дольше он там находился, тем меньше оставалось надежды на то, что его освободят. На какой-то момент представив себя на месте этих дур, Нинки и Юльки, он решил, что им вообще нет никакого смысла освобождать его. Они же не могут не понимать, что он не станет молчать. И что посадит их. Оля поможет. Она сделает все, чтобы им дали максимальный срок. И адвоката найдет, и денег… Вот только как дать ей знать, что он здесь? Никак.

От задыхался от злости, он, Олег Майстренко, известная в городе личность, красивый парень, перед которым не могла устоять ни одна женщина, сейчас был унижен предельно. Унижен, раздавлен и бессилен что-либо предпринять. А еще он был напуган, потому что понимал, что у этих тварей нет иного выхода, как только убить его. Убить сами они его не смогут, разве что подсыпят в еду отраву, но, скорее всего, никто на это не решится, они просто оставят его здесь умирать голодной смертью…

Он догадывался, что находится в одном из помещений подземного овощехранилища, места, куда редко спускается кто-либо из руководства. Работники овощехранилища имеют свой вход, который никак не связан в территорией, принадлежащей медучилищу.

Этот огромный подвал, занимавший практически такую же площадь, что и территория училища, в свое время обнаружила Ольга, его близкая подруга. Ольга Михайловна Вальтер, директор медицинского училища, будучи женщиной сообразительной и предприимчивой, сразу же решила извлечь из этой находки выгоду. Обширные прохладные и сухие помещения могли превратиться в гигантские овощехранилища и сдаваться в аренду местным фермерам, а также корейцам, выращивающим в этом районе лук. Заручившись поддержкой мэра города, Ольга привела подвалы в порядок и пригласила нужных людей осмотреть потенциальные склады. Умеренная арендная плата и близость к автомагистрали, ведущей в областной центр, привлекли фермеров, и вскоре в кассу училища (а также в личный карман Ольги) потекли деньги. Овощей было много, фермеры — все знакомые — предложили Ольге какую-то часть использовать в студенческой столовой. Потом Ольга стала отдавать (с разрешения фермеров) подгнившие овощи одной свиноферме. Владелец свинофермы, в свою очередь, согласился за это поставлять столовой свинину по оптовой цене, а также арендовал небольшое подвальное помещение в овощехранилище под мясные консервы.

Поначалу в столовой обедали лишь студентки медучилища, потом стали приходить учащиеся музыкального училища, техникума, затем эту дешевую столовую открыли для себя рабочие столярного цеха, рыбной коптильни… Ольга расширила столовую: с разрешения городских властей сделала пристройку, выкупив участок земли, прилегающий к территории медучилища и принадлежащий городской санэпидстанции. Учитывая личную дружбу начальника санэпидстанции с Ольгой, такое соседство оказалось полезным двум сторонам — столовую редко проверяли, и вообще она находилась в городе на особом положении.

Олег предполагал, что девчонки, возомнившие себя судьями и поставившие своей целью наказать насильника Вали Передреевой, напоили его снотворным и заперли в одном из подвалов, принадлежащих училищу, а потому работники основного овощехранилища здесь появиться не могли. Ольге тоже не могло прийти в голову, что Олег заперт в подвале, а потому она наверняка думает, что он бросил ее, связался с другой женщиной. Несмотря на сложные отношения, которые связывали их, они оставались близкими людьми и по-своему страдали от взаимных измен. Ольга тоже позволяла себе кратковременные романы, могла уехать, не предупредив, в Москву или Питер, а то и вовсе улететь за границу. Но вот сейчас, думал Олег, она не на шутку встревожена, ведь Олега никто не видел несколько дней, его телефон не отвечает… Ольга или злится, или плачет, или то и другое.

Еда, которую приносили его мучительницы, здесь, в этих холодных стенах, пропитывалась специфичным запахом и приобретала неприятный вкус. Он понимал, что есть надо, иначе совсем обессилеет, и заставлял себя проталкивать в горло хлеб, вареные яйца, огурцы. Воду пил будто отраву: он страшно боялся, что эти «оторвы», пока он будет в отключке, надругаются над его мужским достоинством.

Всякий раз, когда он слышал шум приближающихся шагов, ему было страшно, что наступил его последний час. Что девки снова будут пьяные, а потому храбрые и отчаянные… Может, протрезвев, они и будут переживать из-за того, что натворили, да обратного хода для них он и сам уже не видел.

— Эй, ты кто? — услышал он голос и открыл глаза. И сразу же закрыл — слепящий свет вызвал резкую боль в глазах. Свет погас.

— Что вы здесь делаете? — услышал он снова женский голос, но не узнал, кому он принадлежит.

Мысль, что пришло спасение, заставила его подняться с пола и сесть, прислонившись к холодной стене. Он закашлялся. Свет фонарика мазнул по его лицу.