Грех и немножко нежно - Страница 37

Вот если бы любовь, настоящая любовь, но без брака, такая, чтобы кровь бурлила в жилах при виде любимого.

Ида даже Кире боялась признаться, что влюблена, и уже давно. Вот с этим мужчиной она бы точно согласилась жить в любых условиях, даже на Северном полюсе… Но он был недосягаем. Женатый, холеный, богатый, таинственный… К тому же красив как бог. Вот как к нему подойти? Он местный, наверняка ее знает или, во всяком случае, о ней знает. О ней весь город знает. Дурная репутация, это понятно. Но, с другой стороны, он мог бы, к примеру, заинтересоваться ею как женщиной. Она красива и нравится мужчинам. Правда, он не живет здесь, бывает лишь наездами. Он обосновался в большом городе. Но, с другой стороны, он очень любит Зульштат и несколько лет потратил на то, чтобы восстановить знаменитый «графский особняк», или, как его еще называют, «склады Мейера». Очень красивое здание, превращенное адвокатом и предпринимателем Сергеем Манвайлером в место проведения свадеб и торжественных мероприятий.

Конечно, уж если он и задумает изменить своей жене, известной художнице Вере Каплер, то найдет себе городскую красотку и поведет ее не в зульштатский трактир с жареной рыбой и даже не в свой ресторан «Манвайлер» с живыми розами на столиках, а куда-нибудь на Волжские острова… Это другой уровень, недосягаемый, и Ида, если не хочет закончить свои дни неврастеничкой, вообще не должна думать о нем и о своем месте в обществе провинциального Зульштата. Она — местная достопримечательность, и только здесь, в этом городке, ее место. И это правильно.

Ида не заметила, как приблизилась к светящемуся яркими огнями «Манвайлеру». Весь первый этаж, где протекала ночная жизнь состоятельных горожан, которые, расположившись на пухлых бархатных диванчиках и стульях за столиками, поедали косуль и зайцев и пили дорогие напитки, принадлежал ресторану. Окна второго этажа были темные. А вот на третьем этаже, где находились личные апартаменты хозяев, горело одно окно. Темно-красная плотная штора едва пропускала свет. Значит, Манвайлер здесь.

Все в городе знали, что его жена появляется тут крайне редко. Она живет своей жизнью, много времени проводит за границей. Но никто никогда не подвергал сомнению надежность этого брака. Считалось, что Сергей и Вера — прекрасная пара и идеально подходят друг другу.

Ида знала, что стоит ей сейчас войти в ресторан, как она увидит знакомых мужчин, и кто-нибудь непременно позовет ее к своему столику. И что всем будет ясно, зачем она пришла, и что им всем, взрослым и не обремененным какими-либо обязательствами людям, друг от друга нужно.

Но знала она и то, что, войдя в ресторан через стеклянную дверь, она может и не свернуть к задрапированной малиновым бархатом арке, ведущей в ресторан, а пройти несколько метров вперед и подняться по широкой лестнице наверх. Минуя второй этаж на третий… Она без труда нашла бы комнату с горящим окном. Постучала бы в дверь.

Вариантов, с кем и в каком виде она застала бы Сергея Манвайлера, могло быть несколько. Самый реальный — он сидит за письменным столом и работает с документами. Все-таки он серьезный человек и у него очень много дел. Может, готовится к суду, выстраивая защиту очередному клиенту. Может, просматривает бухгалтерские документы своего ресторана. Может, просто отдыхает перед телевизором… Или же он с женщиной. И если так, то Ида это сразу поймет. Вот постучит сейчас в дверь и, не дожидаясь ответа, войдет (если не заперто, конечно) …Независимо от того, что увидит, извинится и скажет, что ошиблась дверью, да что в голову придет… И если поймет, что он с женщиной, значит, он такой же, как и все мужчины, и это обстоятельство, возможно, распахнет эту самую дверь для нее уже пошире…

Кто знает, что он за человек и чем дышит? Может, он окажется таким галантным кавалером, что пригласит ее поужинать с ним или выпить. Возможно даже, что он о ней ничего и не знает, а потому воспримет ее как обычную женщину, без шлейфа дурной славы в ее любовных похождениях.

Она поднялась по лестнице, мягко ступая по ковровой дорожке, медными пластинами привинченной к ступеням, оказалась в длинном коридоре, тускло освещенном экономными потолочными лампочками, и остановилась перед массивной высокой дверью, за которой должен был находиться он.

Постучала.

— Войдите! — услышала она приглушенный мужской голос.

Она открыла дверь, и в тот же миг поняла, что совершает страшную глупость. Что она ему сейчас скажет? Дух авантюризма, который пригнал ее сюда, как теплый ветер гонит в спину вечно странствующих романтиков, улетучился, уступив место растерянности и осознанию ошибочности поступка.

— Добрый вечер… — сказала она, медленно проникая в полумрак большой, залитой красноватым светом комнаты. Манвайлер действительно сидел за большим письменным столом, перед ним лежали бумаги и книги. — Ой, извините…

Расшифровки этого извинения она так и не придумала. Просто сделала шаг назад, собираясь уже уйти, как вдруг Сергей, легко поднявшись с кресла, подошел к ней и остановился, склонив голову набок, рассматривая ее.

Легкая улыбка осветила его красивое лицо.

— Ида Зийбель. Собственной персоной. Не может быть… — он покачал головой. — Уж не знаю, как вы здесь оказались, красавица вы моя, но я вас теперь не отпущу!

Он отошел в сторону, приглашая Иду войти.

Она несмело приблизилась к нему.

— Вы что, знаете меня?

— Конечно. Вы — одна из самых красивых женщин, каких я когда-либо видел. Я говорю правду! Не иронизирую! Проходите, проходите…